ли он не присылает помощи! К черту регента Бедфорда, если он молчит и выжидает! Овито, патриции Труа, больше выжидать не могут. Спустившись со стены, мэтр Легюизе приказал, чтобы капитаны срочно явились в ратушу. Жанне не пришлось штурмовать город. Он был сдан королю на условиях свободного выхода гарнизона и сохранения за богатыми буржуа всех их привилегий. В своем предсказании девушка ошиблась всего лишь на несколько часов: рано утром в воскресенье, 10 июля, сопровождаемая стрелками и крестьянами, она первой вошла в освобожденный город. Жанна скакала по улицам Труа. Она только что расставила караулы у застав и вдоль главных улиц, по которым должен был шествовать королевский кортеж. Вдруг ее внимание привлекли громкие крики и вопли. Шум несся со стороны Шалонских ворот, где перед уходом из города собирались отряды англичан и бургундцев. По договору о капитуляции они получили разрешение взять с собой оружие и имущество. Каково же было удивление девушки, когда она увидела большую толпу связанных французов, которых вражеские солдаты палками и алебардами гнали к воротам. Оказалось, что офицеры иарнизона решили забрать с собой пленных французских воинов, рассматривая их как свою собственность.... При виде Жанны пленники, простирая к ней руки, умоляли спасти их. В великом гневе Жанна потребовала от капитанов, чтобы те оставили свою добычу. Но годоны и бургундцы не желали ее слушать. — Это коварство и хитрость! — кричали они. — Мы не допустим нарушения договора! Девушка схватилась за меч. — Наши люди останутся здесь, а вы или откажетесь от них, или также не выйдете отсюда!