— Дело здесь не в безумии. Просто глупая курица вздумала разыгрывать петуха. Все снова покатились со смеху. Письмо Жанны решили не удостаивать ответом. Его порвали и бросили в огонь. В пятниц\. В моля, король созвал экстренное заседание. Были приглашены принцы крови, постоянные советники и военные вожди. Господа были настроены мрачно. Они нарисовали весьма безотрадную картину. Вот уже четыре дня, как они болтаются перед Труа. Их встретили пулями и ядрами. О том, чтобы взять город миром, нечего и думать. Штурмовать? Но это безумие. Городские стены с ходу не преодолеешь. Осаждать? Но при своих ресурсах город выстоит не одну неделю. Кроме того, Труа завязал переписку с Шалоном и Реймсом — составилась настоящая коалиция. Если эти города будут действовать в содружестве, если годоны или бургундцы подтянут свежие силы, — тогда арманьяков ждет гибель. А пока что армия голодает, надеяться не па что. Надо, смирив гордыню, заворачивать обратно в Жьен. Не согласятся с этим сейчас — станут каяться после, да будет поздно.... Вдруг раздался стук в дверь. На пороге появилась Жанна, бледная и спокойная. Она пришла сюда, повинуясь внутреннему голосу. Сердце подсказало девушке, что здесь решается судьба похода. И она одна, зная настроения воинов, могла дать достойный ответ господам тихоходам. Подойдя к королю, Жанна преклонила колено. — Милый дофин, не поддавайтесь печали. Вы вступите в город не позднее чем по истечении трех дней. Советники были поражены. Камень спал с души Рейнского архиепископа. Вот она, неожиданная спасительница! Вот слова, которые нужно было произнести! — Жанна, — ласково сказал он, — мы подож