филологам-классикам (не всегда их можно обнаружить, а посему они в состоянии ввести в заблуждение современного исследователя, зачастую они не необходимы и тем самым излишни, не исправляют действительно трудные места и т. д.). Поразительно современно звучат, правда, принципы внутренней критики текстов и их цитирования, сформулированные Никифором Григорой в ходе его полемики с Григорием Па-ламой. По его мнению, при цитировании каких-либо сочинений всегда нужно помнить хорошее филологическое правило: сперва установить правильность текста, а уж потом сравнивать толкования отрывков; текст должен представляться целиком, а не обрываться при цитировании в тех местах, которые могли бы изменить смысл высказывания; всегда следует иметь в виду контекст, в котором содержатся те или иные положения цитируемого автора, и т. д. 21 Общий высокий уровень развития византийской филологической науки был продемонстрирован позднее на Флорентийском соборе в ходе проведения экспертизы подлинности некоторых патриотических текстов. В качестве экспертов при рассмотрении рукописей, содержащих эти тексты, были привлечены именно ученые-филологи 22. Верно, что «византийские ученые не делали попыток стать художниками или скульпторами»23. Но, собственно говоря, почему они должны были становиться ими? Гораздо важнее для нас констатировать, что византийские живописцы и архитекторы, которые действительно всегда считались простыми ремесленниками, представителями ручного труда и не могли {231} Файл byz3_232.jpg Мистра. Церковь Одигитрии. Вид с севера претендовать на равное положение с homines litterati, в последние века существования империи постепенно начинают осознавать себя частью интеллигенции, причем «ренессансной» интеллигенции. Именно в палеологовский период все чаще становятся известными имена отдельных художников: в Веррии работал «лучший живописец всей Фессалии» Калиергис 24, в Цаленд-жихе — Кир Мануил Евгению, в Убиси — Дамиан, в Руденице — Феодор, в Дечанах — Сергий, в Нагоричино — Михаил и Евтихий, в Раванице — Константин, на Афоне — Мануил Панселин и Феофан Критский, в Москве и Новгороде — знаменитый Феофан Грек 25. Не за горами было время, когда «последний выразитель византийской художественной формы» До-меникос Теотокопулос прославится в Испании под именем Эль Греке. Все это говорит о возросшем уровне самосознания представителей византийской художественной интеллигенции, которые не желали, больше пребывать в безвестности и которым также не чужда была «жажда славы». {232} Вместе с тем и сообщество византийских гуманистов — «интеллектуалов», носителей ренессансных тенденций — начинает по-иному относиться к художественной интеллигенции, явно допуская ее в свое лоно. В источниках можно встретить немало сведений о контактах византийских ученых и писателей с живописцами. Из писем Михаила Гавры можно составить некоторое представление о заказах византийских интеллектуалов живописцам на изготовление той или иной иконы (особенно интересны письма 263 и 264, адресованные иконописцу монаху Георгию, в которых обсуждаются достоинства изготовленной Георгием для автора писем иконы Богородицы с младенцем) 26. О том, сколько небезразлично относились византийские гуманисты к церковной живописи, свидетельствует позиция Никифора Григоры, обвинявшего Григория Паламу в «иконоборчестве» 27, а во время заточения в монастыре Хора отказавшегося принять участие в богослужении по случаю освящения росписи, представляющей один эпизод Paparozzi M. Appunti per lo studio degli inediti «Antirrhetici posteriores» di Niceforo Gregoras // Atti della Accademia Nazionale dei Lincei. Classe di Scienze morali, storiche e filologiche. 1974. Vol. 28, N7—12. Р. 947. 22 Медведев И. П. Экспертиза подлинности патриотических текстов на Флорентийском соборе // ВИД. 1976. Т. 8. С. 274—285. 24 Пейекаѵи5г|с Ет. КаМаерупс о;; 'Xnç ФеттаХиас а;'; риатос Ссоурафос. 'АФп;~ѵаи, 1973. 25 Лазарев В. Н. История византийской живописи. М., 1986. С. 157. 2267 Fatouros G. Ор. cit. S. 420—422. 27 Nikephoros Gregoras. Antirrhetika I / Einleitung, Textausgabe, Ûbersetzung und Anmerkungen von H.-V. Beyer. Wten, 1976, s. Wortregister; Letters of Gregory Akindynos / Ed. A. Constantinides-Hero. Wash. 1983. N 52. P. 222, l. 60.