ему скажешь: «In manica mea».134 И тогда, без всяких отлагательств, он велит тебя постричь. А затем ты вернешься обратно. Наш нормандец был счастлив, как никогда в жизни. Целых пятнадцать или двадцать дней ходил он к своему приятелю заучивать эти фразы и наконец, убедившись, что хорошо их заучил, отправился в Рим. Дорогою он постоянно твердил: «Salve, sanrte Pater. De Normania. In manica mea». Но, должно быть, он повторял и твердил их слишком прилежно, ибо первая фраза: «Salve, sanete Pater» совсем улетучилась у него из головы, и, к несчастью, в то время, когда он уже отошел далеко от дома. Нечего и говорить, как это нашего нормандца огорчило. Он не знал, какому святому помолиться, чтобы вспомнить позабытые слова, а был убежден, что идти без них к папе это то же, что лезть за тутовыми ягодами без крюка. Надеяться же, что он найдет надежного учителя, как его приятель, он не мог. Он был убит горем, как никто. Но вот, однажды утром, проходя через какой-то город, он зашел в церковь помолиться богу и услышал начальные слова молитвы богородице: «Salve, sancta Parens». Наш нормандец навострил уши. — Слава тебе, Иисусе и пресвятая богородица! — воскликнул он и воспрянул духом, словно воскрес из мертвых. Немедленно же попросил он находившегося вблизи его служителя повторить эти слова три раза подряд, чтобы уже больше не забывать их, а затем снова пустился со своею латынью в дорогу. Разумеется, он был доволен тем, что родился на свет, и снова принялся шагать так усердно, что скоро добрался до Рима. Надо заметить, что в те времена доступ к папе был гораздо легче, чем теперь. Его впустили к папе, он немедленно стал перед ним на колени и весьма набожно произнес: • Salve, sancta Parens. А папа ему на это: • Ego non sum mater Christi.135 Нормандец же продолжает: • De Normania. Папа смотрит на него и спрашивает: - Daemonium habes?136 137 - In manica mea, — отвечает нормандец. И с этими словами сует руку в рукав, чтобы достать оттуда свое прошение. Папа немного испугался, думая, что тот хочет вынуть из своего рукава черта, но, увидев, что это была бумага, успокоился и спросил его еще по-латыни: - Quid petis?138 Но тут запасы нашего нормандца пришли к концу, и на заданный ему вопрос он уже не знал 13 9 что ответить. Хорошо, что там оказались какие-то его земляки. Услышав косскую речь, они принялись его расспрашивать и узнали, что он для получения духовного звания запасся из дома несколькими латинскими фразами, довольно хорошо их заучил, но не умеет ими пользоваться. Новелла VIII О прокуроре, который нанял себе в прислуги деревенскую девушку, и о его писце, который ее обучал 134 В моем рукаве (лат.). 135 Я не мать Христа (лат.). 136 Что, у тебя бесы? (лат.) 137 В рукаве моем (лат.). 138 О чем просишь? (лат.) 139 Косская речь — то есть наречие одной из областей Нормандии («земли» Косе). 140 Парламентский прокурор — судейский чиновник при местном парламенте, в средние века органе городского са- Один парламентский прокурор140 овдовел, не достигнув еще сорока лет, и, как хороший ма