ное распределение знания по естественным наукам, математике и теологии, которое он проповедовал, было сначала принято его последователями, а затем официально закреплено и защищено авторитетом Фомы Аквинского. Его определение «личности» как «индивидуальной мыслящей субстанции» было в ходу вплоть до конца периода схоластики (о схоластике см. с. 1-22), так уже в наше время писал о нем Г. Ф. Стюарт, выдающийся современный исследователь его творчества. Обратимся теперь к последним годам жизни Боэция. Не прошло и двух лет с момента назначения его главным министром Теодориха, как в королевстве остготов разразился политический скандал, жертвой которого оказался ученый. Дело началось с того, что королевский референдарий Киприан донес Теодориху о якобы имевшей место переписке между сенатором Альбином и византийским императором Гостином. Сам факт такой переписки расценивался тогда как государственная измена, потому что религиозные про- Боэций тиворечия между Восточной Римской империей и остготским королевством (формально признавшим верховную власть Восточной империи) к этому времени достигли своего предела: ортодоксальная Византия начала по сути религиозную войну с готами-арианами, которая вот-вот должна была перерасти в войну настоящую (впоследствии так оно и вышло — в 534 г. войска Юстиниана, преемника Юстина, вторглись в пределы королевства и захватили его столицу Равенну). Узнав о поступившем доносе, Боэций стал на сторону своего соотечественника и выступил на суде в его защиту, обвинив Киприана во лжи. Однако Теодорих, раздраженный непрекращающимися распрями, посчитал за лучшее стать на сторону доносчика. Теперь уже сам Боэгдий был обвинен в сокрытии «документов, которые свидетельствовали бы об оскорблении величества сенатом», в стремлении вернуть Риму утраченную