императором. Его главной резиденцией был Брауншвейг, в котором он установил памятник самому себе — величественную фигуру льва на высоком постаменте. Во вновь обретенном герцогстве Баварском он основал в 1158 г. на пересечении торговых путей Мюнхен, вскоре ставший главным рынком, а позднее и столицей Баварии. Своей экспансивной территориальной политикой Генрих Лев нажил многочисленных врагов среди имперских князей. Однако всякий раз, когда у него возникал конфликт с кем-либо из них, Барбаросса становился на его сторону. Император мог бы воспользоваться этими конфликтами, чтобы воспрепятствовать росту могущества Генриха Льва, но он не делал этого. Снова и снова князья, страдавшие от произвола Генриха, подавали жалобы в императорский суд, но ни разу не был вынесен желательный для них приговор. Дело неизменно заканчивалось мировым соглашением, о соблюдении которого Генрих потом и не помышлял. Чем могущественнее становился герцог Саксонии и Баварии, тем весомее было его слово в совете князей. Император вынужденно терпел это: пока он чувствовал за спиной поддержку Генриха Льва, его руки были развязаны для реализации собственных грандиозных замыслов. И ответственность за неудачу своего четвертого итальянского похода 1166—1168 гг. Барбаросса возложил на саксонских князей, затеявших междоусобную борьбу с Генрихом. Из-за этого они, рассуждал император, не смогли откликнуться на его настоятельные просьбы о поноши. Если бы они не привели в действче свой «союз всех против одного», то одно лишь войско Генриха Льва сумело бы подавить мятеж в Ломбардии, не говоря уж об участии других имперских отрядов. По мере возрастания могущества Генриха Льва росли и его амбиции. Зримым выражением этого явился его развод с Кле-менцией Церинген, в услугах родственников которой он более не нуждался, и женитьба в 1168 г. на Матильде, дочери короля Англии Генриха П. Герцог Саксонский и Баварский словно готовил себя * принятию королевской короны. Он уже е стеснялся,