очевидностью прослеживается в сочинении Анны: создавая литературный памятник отцу, она недвусмысленно противопоставляет его героический образ недостойным преемникам. Антизападная, антилатинская позиция писательницы, критика астрологии — все это было проявлением оппозиционных настроений по отношению к Мануилу, увлекавшемуся астрологией и приблизившему к себе иноземцев. Структура «Алексиады», характер организации пространства и времени в ней определены центральной ролью главного героя. Уже в портрете Алексея хорошо видны особенности писательской манеры Анны. С одной стороны, создаваемые ею портреты далеки of житийных шаблонов монументальной историографии IX—X ее. с каталогами добродетелей или пороков, неизменной заданностью и однозначностью черт героев. Напротив, Анна отталкивается от обманчивости первого поверхностного впечатления, которое производит внешность императора, переходя затем к раскрытию внутренней силы героического характера, не соответствовавшей ординарной наружности Алексея. С другой стороны, в отличие от Пселла (Михаил Пселл) или знаменитого писателя Никиты Хониата, образ у Анны статичен, он не подвержен неуловимой изменчивости и противоречивым порывам — тому, что отличает образы Пселла и Хониата. И вместе с тем в обрисовке героя в «Алексиаде» ощущается небывалый пафос, эмоциональное напряжение. Только это движение перенесено с объекта описания — героя (как у Пселла) на субъект — рассказчика и, тем самым, читателя или слушателя (ведь византийские авторы ориентировались на громкое чтение, чем и объясняется их тяга к описанию звуковых эффектов, к риторической лексике). Анна не столько дает описание героя, сколько передает впечатление, производимое мм на других: «Приятно было смотреть на Ирину,— пишет она о своей матери,— и слушать ее речи, и поистине нельзя было насытить слух звучанием ее голоса, а взор ее видом».