И разлилася река, взволновался пожар... Князь приподнялся на ложе своем; Очи сверкнули огнем, Грозно сверкнули всем гневом высокой души,— Крикнул: «Эй вы, торгаши! Бог на всю землю послал злую мзду. Вы ли одни не хотите его покориться суду? Ломятся тьмами ордынцы на Русь — я себя не щажу, Я лишь один на плечах их держу!... Бремя нести — так всем миром нести! Дружно, что бор вековой, подыматься, расти, Веруя в чаянье лучших времен,— Все лишь в конец претерпевый — спасен!...»2 Тихо лампада пред образом Спаса горит... Князь неподвижно во тьму, в беспредельность глядит. Тьма, что завеса, раздвинулась вдруг перед ним... Видит он: облитый, словно лучом золотым, Берег Невы, где разил он врага... Вдруг возникает там город... Народом кишат берега... Флагами веют цветными кругом корабли... Гром раздается; корабль показался вдали...