уничтоживший Грецию, еще покрытый свежей кровью перерезанных пелопоннесцев, совершил торжественный въезд в Афины. Он нес несчастному городу почти четырехсотлетнее рабство. Как бы бесчеловечен и безжалостен ни был этот страшный владыка, это, к счастью Афин, был все же не Ксеркс или Мардо-ний, но один из образованнейших государей Востока, даже не чуждый понимания всего высокого и прекрасного в жизни человечества. Он знал цену архитектурной пышности, что доказал в Константинополе, где воспрепятствовал разрушению Софийского собора и замечательных сооружений. Историк Франца, лично знавший его, сообщает, что он, кроме родного языка, знал греческий, латинский, арабский, халдейский, персидский, читал жизнеописания Александра, Константина и Феодосия и поставил себе целью превзойти этих великих мужей. Понятно поэтому, что даже такой «истребитель народов» питал некоторое уважение к Афинам, которые и у турецких историков носили название родины философов. Куртизан и панегирист Могамета II, грек Критобул, бывший при османах правителем Имброса, вдохновленный величием этого султана, написал его историю. Политическое существование древней метрополии Греции настолько потеряло былое значение, что он ни словом не упоминает в своем произведении о гибели Афинского герцогства. Но он оставил описание пребывания Могамета в Афинах, причем изобразил этого страшного варвара в виде одного из тех римских императоров, которые некогда прощали пороки живых афинян ради мертвых. Могамет, по словам Критобула, питал большую любовь к этому городу и его древностям; он много слышал о мудрости и добродетелях древних афинян и о замечательных произведениях, которыми они прославились среди греков и варваров, и потому хотел познакомиться с городом, с его страной, его морем и портами. Он восхищался всем, особенно Акрополем. Как мудрец и филэллин и великий государь, он осмотрел здесь все древности. Халкокондила также рассказывает, что Могамет гулял по Пирею и гаваням, по городу и Акрополю, с изумлением рассматривая былое великолепие Афин и вы