Юный Вилльгардуен приветствовал в Шамплитте как своего земляка, так и друга и тотчас же признал его за законного своего сюзерена. Он принялся убеждать Шамплитта совместно с ним завоевать богатый край, который-де именуется Мореей. Таким образом, в начале XIII в. в памяти западных людей испарилось самое имя древней обители эллинов, прославленной родины Пелопса; последняя превратилась в какую-то неведомую страну, которую искатели приключений открыли как бы случайно. Вся Греция вкупе с островами именовалась в ту эпоху вообще Рома-нией; что касается народного ее прозвища — Морей, то оно первоначально, по-видимому, усвоялось за побережьем Элиды, но позднее распространилось на Пелопоннес или Ахайю. Наименование же Ахайя повелось еще с поры римского владычества, но с течением времени вместо совокупной Греции под ними стали разуметь лишь Пелопоннесский полуостров и прилежащую к последнему часть северной Греции. Варварское наименование Морея, или Мореас, которое итальянцы превратили в Аморею, было в эту эпоху позаимствовано из уст туземцев франками, а греческий полуостров вообще франки обыкновенно обозначали isle de Grèce. Византийцы же по-прежнему держались исконных наименований и постоянно говорили о стратегах Эллады и Пелопоннеса; впрочем, у Михаила Акомината взамен последнего попадается иногда выражение Meson Argos. Впервые из греческих писателей Пахимерес в XIV в. стал употреблять наименование Морея, строго различая ее от понятия Ахайи1. Вилльгардуен обязался подчиниться Шамплитту как своему сюзерену и ника De Mich. Palaeol. I, 84. У Вилльгардуена впервые встречается слово «Морея». Происхождение его и доселе остается невыясненным. Толкование Fallmerayer'a, будто это слово происходит от славянского «море» (приморская страна), оспорили Zinkeisen и Kopitar (Sla- visirung Griechenl. в Jahrb. d. Lit. Вена, 1830). Hopf (I, 267) стоит за догадку Porcacchi, который выводит слово Могеа из Româa (как metathesis последнего). Наконец Sathas с большим остроумием высказался за то, что это наименование произошло от исчезнувшего приморского города между Понтикосом и Оленосом в Элиде (Muria, Могеа, Moraias). (Mon. Hist. Hellen. 1880 г. I p. XXXI и сл.). G. Meyer (в своих Essays u. Studien zur Sprachgesc-hichte, на стр. 137) признает это объяснение за наиболее научное среди всех прочих. Напротив, Paparrigopulos полагает, что этим отнюдь не разрешается загадка, так как город Морея в Элиде неизвестен (Bull, de Corr. Hellèn. Ecole Franc. d'Athènes 1881 p. 145 и сл.) Zacha-nae v. Lingenthal (Deuts. Literaturzeit. за 1880 г. на стр. 196) принимает Amorea за имя прилагательное, равнозначащее Ко&т) (т. е. глубокая Элида).