пора сойти со сцены рыцарям и дворянам; действия крестьян сообразны были с известным планом... Вот что требовали опц: уничтожение всех феодальных повинностей, введение Реформации, права избирать священника из своей среды, чтобы он учил их слову божию, без которого, как сказано в артикулах, человек есть плоть и тело без духа. Они требовали секуляризации церковных имений... Наконец, они требовали преобразования в юридическом устройстве Германии, изгнания римского права из судов и оканчивали требованием: христианской братской общины, основанной на учении Христа, который: страдал за крестьян, как и за высшее сословие. Далее они хотят истребления всех юридических особенностей, вошедших в средние века, истребления мер и весов и т. д., бывших до того в употреблении: это самая полная попытка Реформации/которая была до Французской революции. Еще радикальнее, еще далее в своих требованиях были тюрингские крестьяне, во главе коих стоял Томас Мюнцер. Он был фантаст, он соединил с религиозными мечтами средневековых сект план самого полного общественного преобразования, не хотел даже вознаградить князей и дворян, говоря, что он и его сподвижники, как иудеи, должны истребить жителей Ханаана, что его призвание есть призвание Иисуса Навила. Его прокламации к народу, писанные библейским языком, производили страшное влияние на умы. Это самое ужасное движение в истории Реформации. Наконец, Мюнцер проповедовал свободу не только крестьян, но и животных: слово божие должно царствовать на земле, и тварь должна освободиться из-под ига человеческого. Отношение Лютера к восстанию крестьян нетрудно было предвидеть. При самом начале этого восстания Лютер написал послание к немецким князьям, просил их быть снисходительными к заблуждениям бедного класса и облегчить [его] участь. Потом, когда движение распространилось и крестьяне могли одержать верх, он издал самое сильное и жестокое воззвание против крестьян, он употребляет тот же язык. «Время гнева и меча,— говорит он,— настало; время кротости и милосердия прошло». Оп увещевал князей и дворян бить крестьян, как собак. Действительно, после первых успехов, одержанных крестьянами, дворяне опомнились, соединились против них. Войска Швабского союза разбили швабских крестьян и франконских, а ландграф с войском курфирста Саксонского разбил Томаса Мюнцера, который был взят в плен и умер после страшных мучений от рук палача. Это было страшное время для крестьян: вместо облегчения участь их стала хуже; на них наложили повыв тяжести и повинности. В особенности церковные князья были строги и мстительны: тут были религиозные и политические причины. Только в землях курфирста Саксонского Иоанна, наследника Фридриха, с крестьянами поступили кротко, но в прочих странах их казпили с чрезвычайною строгостью. Так кончились замечательнейшие попытки пересоздать общество, попытки дворян и крестьянских общип, па основании евангельских учений: обе не удались. Лютер, навлекший на себя много нареканий и обвинений в том, что его проповедь содействовала восстаниям, указал па свои отношения к ним и оправдал себя в глазах князей. Оп утвердил свое [положение] и влияние через несчастие, постигшее ревностпейших реформаторов» (Архив АН СССР, ф. 28, оп. 3, № 11, л. 108 об.—111). В лекциях начала 50-х годов Грановский, отмечая участие городов в Крестьянской войне, говорил: «Большие же города смотрели недоверчиво и с некоторым презрением на крестьян, с каким смотрел на них средневековый рыцарь. Горожане боялись дикого разгула демократических страстей и не хотели помогать крестьяпам, зато города, где гражданство не было богата и сильно, подали крестьянам руку помощи». Оценивая личность Геца фон Берлихипгина в этих событиях, Грановский говорил: «Нельзя сказать, чтобы роль, которую он играл в Крестьянской войне, была совершенно честная; он пристал к крестьянам в ту эпоху, когда они были еще довольно сильны, но, как только крестьяне потерпели несколько поражений, он ушел от них и передался на сторону врагов. Разумеется, такое дело не могло иметь большой удачи, когда, оправившись от первого испуга, вооружились князья и противо- 25 т. н. Грановский