Занимаясь историей народов древнего Востока, вы легко поймете, почему на Востоке не могла созреть мысль о всеобщей истории; она могла развиться только приа высшем сознании личности всесго человечества а. Доселе пребывает Восток в неподвижности. Взгляните на древние произведения индийской поэзии, которые вместе и история, в ней не найдете вы определенности фактов, хронологического порядка и резкого изображения исторического хода событий — нет в ней ни света, ни теней. Другой восточный народ, имеющий богатую историческую литературу,— китайцы: но и она не возвысилась над историей национальной. И как мог народ, смотревший на себя как па центр вселенной и отчуждавший себя от других народов, достигнуть значения истории всеобщей. Но есть между этими двумя пародами Востока, несмотря на противоположность их духа, одна общая характеристическая черта— это расточительность, с которой они употребляют столетия; китайцы возводят свою историю до нескольких десятков тысячелетий, индийцы даже до нескольких сотен тысячелетий. В этом таится глубокий смысл, доказывающий, что народы Востока не привыкли ценить главное блого — время, они не дорожат им. В истории европейской, напротив, события теснятся; начиная с древних историков-художников, отличающихся искусством изложения и рассказа, до средневековых монахов, тщательно, но сухо записывающих слухи, доходящие до их монастыря, везде, говорю я, у всех европейских бытописателей видно старание со всевозможной точностью определить время. Только на рубеже истории Востока является исторический памятник, в исследование которого надобно углубиться,— это св. Библия. Ветхозаветные книги, особенно последние, не говоря о их святом характере, представляют важность памятника исторического'. Но настоящая классическая почва истории — Европа. История есть растение, растущее не на всякой почве и не при всяких условиях. Даже греческая историография, несмотря на всю ее художественность и изящность в рассказе, не сходит со степени истории национальной. Взгляните на девять книг Геродота62, вы увидите, что цель его была рассказать персидскую войну, и он обращает все внимание на греков, он останавливается на истории только таких других народов, которые были в соприкосновении с греками, только это дает им право на внимание историков. Это гордое отличие между эллином и варваром мешало развитию идеи о всеобщей истории; и мог ли ее понять грек при таком отчуждении своего народа от всего человечества. а_А С Г. в срфдф, уразумевшей свое прошедшее (л. 2). 6 На л. 3—5 обширные примечания подлинника (биографические данные 4} Геродоте, Полибий, Диодоре Сицилийском, извлечения из их сочинений} опускаются. В рукописи В. Собчакова (ЦГАЛИ, ф. 152, on. 1, ед. хр. 1, л. 2В 2 об.; 3) эти примечания отсутствуют.