брата во Франции, он постыдно бежал туда. Преемником его был великий муж, памятный и в нашей истории, Стефан Баторий (1576—1586). Но, когда государственные учреждения где-либо носят зародыш разложения, тогда отдельные личности властителей не в состоянии бывают сдержать этого разложения. Стефан Баторий, бившийся с такой энергией за Лифляпдию, в чем он, впрочем, успел на время при своих талантах, видел, однако, своими глазами и не мог не допустить некоторых уступок в значении королевской власти: именно при нем король перестал быть верховным судьей. С другой стороны, определено было, чтобы король назначал двух гетманов — для литовского и польского войска; но в то же время, имея право определять их, король не смел отрешать их; войсковое жалование назначалось также только но определению сейма. Он умер, не успев привести в исполнение своих планов касательно Швеции. А между тем, вопрос, занимавший тогда Швецию, Россию и Польшу, был чрезвычайно важен. Когда Прусский орден1 перестал существовать и последний гроссмейстер его сделался наследственным герцогом, орден Ливонских меченосцев остался на Севере один представителем вымиравшего средневекового рыцарства. Он не был в состоянии один бороться с Россией. Уже по примеру прусского гроссмейстера Вальтер фон Плеттенберг2 хотел провозгласить себя герцогом, но попытка его не удалась. Между тем соседние державы устремили тотчас внимание свое на этот край, важный по своему положению; орден, отрезанный от Германии, мог теперь сделаться легкой добычей. Страна эта играла теперь для северных государств ту же роль, какую играло некогда Миланское герцогство для западных государств: это было яблоко раздора. Не имея возможности входить в подробности, укажем только на результаты этой борьбы. Польша успела овладеть Ливонией, Курляндия досталась в наследственность герцогу Готгарту Кетлеру. Стефан Баторий думал овладеть и Эстляндией, и Курляндией, но он умер среди приготовлений. Эстляндия осталась за Швецией. Партия, самая могущественная в Польше, возвела на престол сына шведского короля Иоанна Сигизмунда (III, 1587 г.) в той надежде, что теперь войны за шведские области сделаются бесполезными и цель Стефана Ба-тория будет достигнута мирно. Но это были неверные расчеты. Швеция и Польша ревниво смотрели на короля; каждый народ смотрел на страну другого как на придаточную провинцию. С другой стороны, избранный государь был слабый, воспитанный иезуитами. В 1604 г. шведские чины, принудившие Сигизмунда выехать навсегда из Швеции, поставилид на его место брата покойного короля Иоанна Карла Зюдерманландского (IX). Положено было следующее: отселе королем мог быть только лютеранин, он должен г Далее зачеркнуто: польскими областями. д Далее зачеркнуто: возведен был.