бованию. Но конфликт продолжался, поскольку Плос заявил, что сделанная им уступка впредь до получения ответа главы фирмы относится только к очередной выплате заработной платы, в то время как рабочие настаивали на ее постоянном характере и грозили, что в случае оттяжки решения вопроса они потребуют возмещения разницы в ценности денег за все три года после выпуска монет новой чеканки 11. С большим трудом посредники добились отсрочки окончательного решения до 22 июня. Однако еще до истечения этого срока дело приняло совершенно новый, непредвиденный оборот: выступлением горнорабочих были поставлены коренные вопросы организации горного дела в Венгерском королевстве и прежде всего вопрос о том, почему основные богатства государства, имеющие решающее значение для его судьбы, остаются в распоряжении такой мощной фирмы. На арену борьбы выступили политические силы, каждая из которых стремилась использовать создавшееся положение в своих интересах. Близкий к венгерской королеве камерграф Бернхард Бехайм, добивавшийся передачи ему должности начальника Кремницкой казны, писал 13 июня маркграфу Бранденбургскому: «В том, что в горных городах весьма неспокойно, виноваты одни лишь Фуггеры, как я уже Вам писал». Далее в письме говорилось, что король проявляет интерес к расчетным документам (очевидно, — горных предприятий. — М. С.) и что предвидятся расхождения среди господ12. Таким образом, пока длилась отсрочка в переговорах турцо-фуггеровской фирмы с горнорабочими, противники этой фирмы среди господ (т. е. высших кругов венгерской знати) уже подготовляли те акции, которые совершены были несколько позже, а именно устранение Фуггеров из горных районов Венгрии и разграбление их имущества как здесь, так и в венгерской столице. Очевидно, что именно в этой связи Бехайм — активный деятель антифуггеровской партии при венгерском королевском дворе — писал об интересе, проявленном королем к счетным книгам нейзольско-го района. Король Людовик II стремился к мирному решению вопроса о дальнейшей судьбе турцо-фуггеровских предприятий. 23 июня королевский гофмейстер Потер Корлацкий по поручению короля созвал представителей горных городов на совместное с турцо-фугге-ровскими факторами совещание в Нейзоле, чтобы в переговорах обсудить некоторые трудные вопросы13. Уступчивость проявляли также и представители фирмы. Фуггеровский кассир Дорншвам в своем 11 «Dokumenty». р. 36: «... die hewer geantwori und geschrieren haben: «Lieber her Hanns... solt-ir vornemen, das die gesellen noch geduldig unnd barmhertzig sein unnd îordern allein itzund in diesem lônn erstattung irer schaden; wo inen aber das nicht geschicht, so vormainen die gesellen allé ire schaden und abgangk, welche sie die drey jar bey dieser muntz entpffangen haben, entlich zusuchen, îordern und darumb zu reden». 12 Ibid, № 5, p. 33—34: «Auf den perchstetten ist es gantz auffruerig, sind warlich allein die Fugkerischen an schuldig, wie ich e f g noch lengs anzeigt hab Mein genedigester herr der kunig hat sich in fordrung der register und raittungen kunigklich ind wol gehalten. Die herren werden noch selbst daruber uneins werden». 13 Ibid., № 8, p. 42.