«Да, верю, ибо правды выше этой На свете нет и нет за гранью света». И старец вдруг исчез, как некий сон, И Валерьян Урбаном был крещен. Домой вернувшись в полдня час пригожий, Жену застал он в комнате своей, И два венка прекрасных ангел божий Пред ней держал — из роз и из хилей. И вот один венок он подал ей, Другой же юному ее супругу; Потом обоих их подвел друг к другу. «Венки храните эти, — молвил он, -Ни тел своих, ни душ не оскверняя. Не страшен увядания закон Цветам, что я принес для вас из рая. Им смертью не грозит зима седая. Но зримы лишь для тех они, чей дух Пороку враг, к земным соблазнам глух. Ты, Валерьян, за то, что назиданью Святому не противился, открой, Какое в сердце ты таишь желанье». «Есть у меня, — тот молвил, — брат родной, Которого люблю я всей душой. Я буду счастлив, если и на брате Почиет дух небесной благодати». И ангел рек: «Войдете в райский сад Вы оба; вам, за муки в небо взятым, Там предстоит отрада из отрад». Тут брат Тибурций вдруг предстал пред братом, Чудесным пораженный ароматом Хилей и роз, дивился в сердце он Благоуханию со всех сторон. «Откуда, — молвил, — в это время года Такое благовоние хилей И роз могла еще найти природа? Когда б я их держал в руке своей, Их благовонье не было б сильней. Я в сердце благовонье это чую, -Оно в меня вдыхает жизнь иную». «У нас венки, — услышал он в ответ, -Из алых роз и белоснежных лилий; От глаз твоих сокрыт их нежный цвет, Хоть запахом они тебя пленили. Но если ты, не пожалев усилий, Отыщешь путь, ведущий к небесам, Ты будешь видеть их, подобно нам». Тибурций молвил: «Наяву ль, во сне ли Твои слова я слышу, брат родной?»