Всегда с ума она безумцев сводит. Нет доступа нам к божиим секретам. Благословен, кто не мечтал об этом, Кто входит с верою в господень дом. Вот и другой когда-то астролом Ходил вот этак ночью, в небо пялясь, И хвастал, что, мол, тайны раскрывались Ему небесные. Ходил, ходил, Да в темноте в овраг и угодил. Туда же, тайны раскрывать хотел он, А ямы-то как раз недоглядел он! Но видит бог и пресвятой Томас, Меня печалит бедный Николас. Пойду скажу, что это лжеученье Его лишит надежды на спасенье. Скорее, Робин, и тащи-ка шест, Ведь он, бедняга, там не пьет, не ест». И Николас им снова не ответил; Шестом подперли дверь они, и с петель Дверь сорвалась и рухнула в покой. А Николас в кровати, как немой, Сидел недвижно и глядел на небо. Его напрасно пичкал мясом, хлебом Добряга плотник: нем и недвижим Студент сидел, как статуя, пред ним. И за плечи старик его схватил, Затряс его и в ухо завопил: «Очнись! Меня послушай, Николас! Не пяль ты в небо неразумных глаз, И что это тебе, бедняк, заметило? Чур, чур тебя, и сгинь, лихая сила!» Он все углы подряд перекрестил, Три раза плюнул и окно открыл И произнес вечернее заклятье, Которое всегда читают братья: «О Христос пречистый! Бенедикт-угодник! Дом наш сохраните ото зла сегодня! Отче наш, спаси нас нынче до утра, Утром осени нас, преславная сестра». И Николас сказал тогда со страхом: «Ужель весь мир пойдет так скоро прахом?» Тут вздрогнул он и глухо застонал, И плотник с ужасом ему внимал. «Брось ты дурить! Побойся, милый, бога!» - Сказал ему старик довольно строго. «Дай мне воды! — несчастный попросил. - Мне надо подкрепиться, нету сил Тебе поведать, другу дорогому, Чего я не поведал бы другому». Спустился плотник и, принесши пива, Стал тормошить юнца нетерпеливо. Вот Николас полкварты враз отмерил, Намек на известный анекдот о греческом философе и астрономе Фалесе, рассказанный Платоном в диалоге «Теэтет».