Иль обрати их на другой предмет. Но коль в тебе благоволенья нет И неугодный рок меня принудит Взять одного из них, пусть это будет Тот, кто меня желает горячей. Взгляни, богиня чистоты: ручей Горючих слез бежит с моих ланит! Ты — чистая, ты — страж, что нас хранит! Ты честь мою спаси и сохрани! Служа тебе, да кончу девой дни». Сияли два огня на алтаре, Пока молилась дева на заре, И вдруг узрел ее смущенный глаз Чудесный знак: один огонь погас И ожил вновь; затем другой из двух Затрепетал и вдруг совсем потух. Но, угасая, прошипел сперва, Как в очаге намокшие дрова, А из концов поленьев вновь и вновь, За каплей капля, засочилась кровь. Эмилию объял столь грозный страх, Что, чуть не помешавшись, вся в слезах Она глядела на чудесный знак И от испуга растерялась так, Что страшным воплем огласила храм. И вдруг Диана появилась там: Охотницей она предстала с луком И молвила: «Не предавайся мукам! Среди богов небесных решено, Записано и клятвой скреплено: Ты одному из тех дана в удел, Кто зло и муку за тебя терпел. Которому из двух, я не скажу. Теперь прощай. Отселе ухожу. Огни, что мне ты засветила в храме, Перед твоим уходом скажут сами. Что уготовлено тебе отныне». При сих словах в колчане у богини Издали стрелы громкий звон и стук.... И вот она из глаз исчезла вдруг. Эмилия, в смятении лихом, Воскликнула: «Увы, что пользы в том? Вверяю я себя твоей охране; Во всем теперь подвластна я Диане». Затем она пошла к себе домой, А я рассказ сейчас продолжу мой. В ближайший час, что Марсу посвящен, Пришел Арсита к богу на поклон, К свирепому, чтоб принести, как надо, Ему дары по отчему обряду, И с тяжким сердцем к Марсу, богу битвы. Благочестивые восслал молитвы: «О мощный бог, что средь студеных стран Фракийских и возвышен и венчая, В любом краю, в любой земной державе