Георгии Спанопулос н. В собрании Г. Шлюмберже имелась булла Михаила Спанонулоса, датированная XI—XII ее. 64 Димитрия Спанонулоса называет Алексей Комнин 6Б. Отсюда очевидно, что рассмотренная булла должна быть отнесена в число чисто византийских сфрагистических памятников. Всего от домонгольского времени сохранилось 18 печатей, оттиснутых 13 парами матриц, которые принадлежат киевским митрополитам и несут на себе подробное указание такой принадлежности. Тем не менфф даже при столь незначительном количестве материала основные тенденции в развитии типа митрополичьих булл очевидны. В начале этого развития лежат варианты, отражающие значительную организационную зависимость главы русской церкви от константинопольского патриарха. Ранние митрополиты обозначают в своем титуле принадлежность к внутренним органам греческой церкви в Константинополе, называя себя протопроедра-ми и сннкеллами. На древнейших из известных нам митрополичьих печатях подчиненность патриарху выражена помещением на буллу личной патриаршей эмблемы. Затем крепнущая самостоятельность киевской иерархии подчеркивается появлением на печатях личных патрональных изображений самих мнтрополи- 63 G. Schlumberger. Sigillographie de l'Empire Byzantin, p. 701. 64 Ibidem. м Сообщение Г. Г. Литаврнаа. тов — владельцев булл (печати Георгия, Иоанна III). Со времени Николая мы не видим больше на митрополичьих печатях личных эмблем; они заменяются' общецерковным символом — изображением Богоматери. На рубеже XI и XII ее. по существу складывается единый тип митрополичьей буллы, хотя в следующий период эти печати различаются между собой порой достаточно существенными деталями. Однако самый принцип сочетания строчной греческой надписи с богородичным изображением остается незыблемым на протяжении всего домонгольского периода. Лишь булла Никифора II несколько нарушает единство этого принципа. Особое внимание привлекает к себе важное новшество, появившееся в легенде печатей и титуле митрополита со времени Константина II и с тех пор ставшее обычным,— понятие «всея Руси», обозначающее границы митрополичьей власти. Отсутствие этого термина на более ранних буллах и возникновение его именно при Константине II, на наш взгляд, можно поставить в связь с конкретными политическими событиями тех лет. Именно во время святительства Константина II резко обозначилось стремление Андрея Боголюбского к организации особой митрополичьей кафедры во Владимире, которая была бы независима от системы киевской иерархии ь. Не отразилась ли в уточнении титула киевского митрополита противоположная тенденция к сохранению власти киевского митрополита над всеми русскими епархиями? 88 И. И. Воронин. Агдреии Боголюбскпе и Лука Хризо-верг. (Из истории русско-византийских отношений XII в.). «Византийский временник», т. XXI. М., 1962, стр. 29—50. БУЛЛЫ ЕПИСКОПОВ Одно из сделанных выше наблюдений— выбор в качестве русской общецерковной эмблемы богородичного изображения только на рубеже XI—XII ее.— в известной степени подтверждается знакомством с группой епископских печатей, несущих строчные надписи с именами владельцев булл. К настоящему времени известно 13 разновидностей таких булл, представленных 20 экземплярами. В составе этой группы — буллы Новгорода, Смоленска, Полоцка и Галича. Все они принадлежат к единому сфрагистическому типу, использовавшемуся, таким образом, на большой территории, что особенно подчеркивает обнаружившуюся в XII в. тенденцию к выражению через особенности типа самой идеи принадлежности печати к определенному политическому институту. Наиболее заметно представлены печати новгородских епископов. Поэтому с них удобнее начать обзор материала. Печати новгородских владык. Древнейшие именные владычные печати Новгорода несут на себе имя Нифонта, пришедшего на новгородскую кафедру 1 января 1131 г. и умершего 21 апреля 1156 г.87 С именем Нифонта известны четыре буллы, оттиснутые двумя парами матриц. Обе разновидности имеют на одной стороне поясное изображение Богоматери «Знамение», а на другой греческую надпись: — f1А*рт] exsirasç Nyjovra Neopoypdcou, т. е. «НПЛ, стр. 22, 29, 207, 216.